Главная
Владельцам сайтов - надёжный заработок
Поступление за деньги
Подача документов
Математика
Сочинение
Обществознание
Результаты экзамена
Ссылки
Апелляция
Купить CD ШКОЛЬНАЯ ПРОГРАММА
Купить 1C:Репетитор.Русский язык (9-11 класс)
Учебник составлен при активном участии филологического факультета МГУ.
Купить Teach Pro. Математика 7-11 класс
Купить Тесты по математике
Купить CD Геометрия
Купить CD Математика/Начала анализа
Купить CD Тригонометрия
Купить CD Уравнения/Неравенства
|
Накануне
XXVIII
Инсаров прочел записку Елены - и тотчас же стал приводить свою комнатку
в порядок, попросил хозяйку унести стклянки с лекарством, снял шлафрок,
надел сюртук. От слабости и от радости у него голова кружилась и сердце
билось. Ноги у него подкосились: он опустился на диван и стал глядеть на
часы. "Теперь три четверти двенадцатого, - сказал он самому себе, - раньше
двенадцати она никак прийти не может, буду думать о чем-нибудь другом в
течение четверти часа, а то я не вынесу. Раньше двенадцати она никак не
может..."
Дверь распахнулась, и в легком шелковом платье, вся бледная и вся
свежая, молодая, счастливая, вошла Елена и с слабым радостным криком упала к
нему на грудь.
- Ты жив, ты мой, - твердила она, обнимая и лаская его голову. Он замер
весь, он задыхался от этой близости, от этих прикосновений, от этого
счастия.
Она села возле него и прижалась к нему и стала глядеть на него тем
смеющимся и ласкающим и нежным взглядом, который светится в одних только
женских любящих глазах.
Ее лицо внезапно опечалилось.
- Как ты похудел, мой бедный Дмитрий, - сказала она, проводя рукой по
его щеке, - какая у тебя борода!
- И ты похудела, моя бедная Елена, - отвечал он, ловя губами ее пальцы.
Она весело встряхнула кудрями.
- Это ничего. Посмотри, как мы поправимся! Гроза налетела, как в тот
день, когда мы встретились в часовне, налетела и прошла. Теперь мы будем
живы!
Он отвечал ей одною улыбкой.
- Ах, какие дни, Дмитрий, какие жестокие дни! Как это люди переживают
тех, кого они любят? Я наперед всякий раз знала, что мне Андрей Петрович
скажет, право: моя жизнь падала и поднималась вместе с твоей. Здравствуй,
мой Дмитрий!
Он не знал, что сказать ей. Ему хотелось броситься к ее ногам.
- Еще что я заметила, - продолжала она, откидывая назад его волосы (я
много делала замечаний все это время, на досуге), - когда человек очень,
очень несчастлив, - с каким глупым вниманием он следит за всем, что около
него происходит! Я, право, иногда заглядывалась на муху, а у самой на душе
такой холод и ужас! Но это все прошло, прошло, не правда ли? Все светло
впереди, не правда ли?
- Ты для меня впереди, - ответил Инсаров, - для меня светло.
- А для меня-то! А помнишь ли ты, тогда, когда я у тебя была, не в
последний раз... нет, не в последний раз, - повторила она с невольным
содроганием, - а когда мы говорили с тобой, я, сама не знаю отчего,
упомянула о смерти; я и не подозревала тогда, что она нас караулила. Но ведь
ты здоров теперь?
- Мне гораздо лучше, я почти здоров.
- Ты здоров, ты не умер. О, как я счастлива!
Настало небольшое молчание.
- Елена? - спросил ее Инсаров.
- Что, мой милый?
- Скажи мне, не приходило ли тебе в голову, что эта болезнь послана нам
в наказание?
Елена серьезно взглянула на него.
- Эта мысль мне в голову приходила, Дмитрий. Но я подумала: за что же я
буду наказана? Какой долг я преступила, против чего согрешила я? Может быть,
совесть у меня не такая, как у других, но она молчала; или, может быть, я
против тебя виновата? Я тебе помешаю, я остановлю тебя...
- Ты меня не остановишь, Елена, мы пойдем вместе.
- Да, Дмитрий, мы пойдем вместе, я пойду за тобой... Это мой долг. Я
тебя люблю... другого долга я не знаю.
- О Елена! - промолвил Инсаров, - какие несокрушимые цепи кладет на
меня каждое твое слово!
- Зачем говорить о цепях? - подхватила она. - Мы с тобой вольные люди.
Да, - продолжала она, задумчиво глядя на пол, а одной рукой по-прежнему
разглаживая его волосы, - многое я испытала в последнее время, о чем и
понятия не имела никогда! Если бы мне предсказал кто-нибудь, что я, барышня,
благовоспитанная, буду уходить одна из дома под разными сочиненными
предлогами, и куда же уходить? к молодому человеку на квартиру, - какое я
почувствовала бы негодование! И это все сбылось, и я никакого не чувствую
негодования. Ей-богу! - прибавила она и обернулась к Инсарову.
Он глядел на нее с таким выражением обожания, что она тихо опустила
руку с его волос на его глаза.
- Дмитрий! - начала она снова, - ведь ты не знаешь, ведь я тебя видела
там, на этой страшной постели, я видела тебя в когтях смерти, без памяти...
- Ты меня видела?
- Да.
Он помолчал.
- И Берсенев был здесь?
Она кивнула головой.
Инсаров наклонился к ней.
- О Елена! - прошептал он, - я не смею глядеть на тебя.
- Отчего? Андрей Петрович такой добрый! Я его не стыдилась. И чего мне
стыдиться? Я готова сказать всему свету, что я твоя... А Андрею Петровичу я
доверяю, как брату.
- Он меня спас! - воскликнул Инсаров. - Он благороднейший, добрейший
человек!
- Да... И знаешь ли ты, что я ему всем обязана? Знаешь ли ты, что он
мне первый сказал, что ты меня любишь? И если б я могла все открыть... Да,
он благороднейший человек.
Инсаров посмотрел пристально на Елену.
- Он влюблен в тебя, не правда ли?
Елена опустила глаза.
- Он меня любил, - проговорила она вполголоса.
Инсаров крепко стиснул ей руку.
- О вы, русские, - сказал он, - золотые у вас сердца! И он, он ухаживал
за мной, Он не спал ночи... И ты, ты, мой ангел... Ни упрека, ни
колебания... и это все мне, мне...
- Да, да, все тебе, потому что тебя любят. Ах, Дмитрий! Как это
странно! Я, кажется, тебе уже говорила об этом, - но все равно, мне приятно
это повторить, а тебе будет приятно это слушать, - когда я тебя увидала в
первый раз...
- Отчего у тебя на глазах слезы? - перебил ее Инсаров.
- У меня? слезы? - Она утерла глаза платком. - О глупый! Он еще не
знает, что и от счастья плачут. Так я хотела сказать: когда я увидала тебя в
первый раз, я в тебе ничего особенного не нашла, право. Я помню, сначала
Шубин мне гораздо более понравился, хотя я никогда его не любила, а что
касается до Андрея Петровича, - о! тут была минута, когда я подумала: уж не
он ли? А ты - ничего; зато... потом... потом... так ты у меня сердце обеими
руками и взял!
- Пощади меня... - проговорил Инсаров. Он хотел встать и тотчас же
опустился на диван.
- Что с тобой? - заботливо спросила Елена.
- Ничего... я еще немного слаб... Мне это счастье еще не по силам.
- Так сиди смирно. Не извольте шевелиться, не волнуйтесь, - прибавила
она, грозя ему пальцем. - И зачем вы ваш шлафрок сняли? Рано еще вам
щеголять! Сидите, а я вам буду сказки рассказывать. Слушайте и молчите.
После вашей болезни вам много разговаривать вредно.
Она начала говорить ему о Шубине, о Курнатовском, о том, что она делала
в течение двух последних недель, о том, что, судя по газетам, война
неизбежна и что, следовательно, как только он выздоровеет совсем, надо
будет, не теряя ни минуты, найти средства к отъезду... Она говорила все это,
сидя с ним рядом, опираясь на его плечо...
Он слушал ее, слушал, то бледнея, то краснея... он несколько раз хотел
остановить ее - и вдруг выпрямился.
- Елена, - сказал он ей каким-то странным в резким голосом, - оставь
меня, уйди.
- Как? - промолвила она с изумлением. - Ты дурно себя чувствуешь? -
прибавила она с живостью.
- Нет... мне хорошо... но, пожалуйста, оставь меня.
- Я тебя не понимаю. Ты меня прогоняешь?.. Что это ты делаешь? -
проговорила она вдруг: он склонился с дивана почти до полу и приник губами к
ее ногам. - Не делай этого, Дмитрий... Дмитрий...
Он приподнялся.
- Так оставь меня! Вот видишь ли, Елена, когда я сделался болен, я не
тотчас лишился сознания; я знал, что я на краю гибели; даже в жару, в бреду
я понимал, я смутно чувствовал, что это смерть ко мне идет, я прощался с
жизнью, с тобой, со всем, я расставался с надеждой... И вдруг это
возрождение, этот свет после тьмы, ты... ты... возле меня, у меня... твой
голос, твое дыхание... Это свыше сил моих! Я чувствую, что я люблю тебя
страстно, я слышу, что ты сама называешь себя моей, я ни за что не
отвечаю... Уйди!
- Дмитрий... - прошептала Елена и спрятала к нему на плечо голову. Она
только теперь его поняла.
- Елена, - продолжал он, - я тебя люблю, ты это знаешь, я жизнь свою
готов отдать за тебя... зачем же ты пришла ко мне теперь, когда я слаб,
когда я не владею собой, когда вся кровь моя зажжена... ты моя, говоришь
ты... ты меня любишь...
- Дмитрий, - повторила она и вспыхнула вся и еще теснее к нему
прижалась.
- Елена, сжалься надо мной - уйди, я чувствую, я могу умереть - я не
выдержу этих порывов... вся душа моя стремится к тебе... подумай, смерть
едва не разлучила нас... и теперь ты здесь, ты в моих объятиях... Елена...
Она затрепетала вся.
- Так возьми ж меня, - прошептала она чуть слышно...
НАЗАД ВПЕРЁД
|