Главная
Владельцам сайтов - надёжный заработок
Поступление за деньги
Подача документов
Математика
Сочинение
Обществознание
Результаты экзамена
Ссылки
Апелляция
Купить CD ШКОЛЬНАЯ ПРОГРАММА
Купить 1C:Репетитор.Русский язык (9-11 класс)
Учебник составлен при активном участии филологического факультета МГУ.
Купить Teach Pro. Математика 7-11 класс
Купить Тесты по математике
Купить CD Геометрия
Купить CD Математика/Начала анализа
Купить CD Тригонометрия
Купить CD Уравнения/Неравенства
|
Накануне
III
Анна Васильевна Стахова, урожденная Шубина, семи лет осталась круглой
сиротою и наследницей довольно значительного имения. У нее были родственники
очень богатые и очень бедные - бедные по отцу, богатые по матери: сенатор
Волгин, князья Чикурасовы. Князь Ардалион Чикурасов, назначенный к ней
опекуном, поместил ее в лучший московский пансион, а по выходе ее из
пансиона взял ее к себе в дом. Он жил открыто и давал зимой балы. Будущий
муж Анны Васильевны, Николай Артемьевич Стахов, завоевал ее на одном из этих
балов, где она была в "прелестном розовом платье с куафюрой из маленьких
роз". Она берегла эту куафюру... Николай Артемьевич Стахов, сын отставного
капитана, раненного в двенадцатом году и получившего доходное место в
Петербурге, шестнадцати лет поступил в юнкерскую школу и вышел в гвардию. Он
был красив собою, хорошо сложен и считался едва ли не лучшим кавалером на
вечеринках средней руки, которые посещал преимущественно: в большой свет ему
не было дороги. Смолоду его занимали две мечты: попасть в флигель-адъютанты
и выгодно жениться; с первою мечтой он скоро расстался, но тем крепче
держался за вторую. Вследствие этого он каждую зиму ездил в Москву. Николай
Артемьевич порядочно говорил по-французски и слыл философом, потому что не
кутил. Будучи только прапорщиком, он уже любил настойчиво поспорить,
например, о том, можно ли человеку в течение всей своей жизни объездить весь
земной шар, можно ли ему знать, что происходит на дне морском, - и всегда
держался того мнения, что нельзя.
Николаю Артемьевичу минуло двадцать пять лет, когда он "подцепил" Анну
Васильевну; он вышел в отставку и поехал в деревню хозяйничать. Деревенское
житье ему скоро надоело, имение же было оброчное; он поселился в Москве, в
доме жены. В молодости он ни в какие игры не играл, а тут пристрастился к
лото, а когда запретили лото, к ералашу. Дома он скучал; сошелся со вдовой
немецкого происхождения и проводил у ней почти все время. На лето пятьдесят
третьего года он не переехал в Кунцево: он остался в Москве, будто бы для
того, чтобы пользоваться минеральными водами; в сущности, ему не хотелось
расстаться с своею вдовой. Впрочем, он и с ней разговаривал мало, а также
больше спорил о том, можно ли предвидеть погоду и т.д. Раз кто-то назвал его
frondeur; это название очень ему понравилось. "Да, - думал он, самодовольно
опуская углы губ и покачиваясь, - меня удовлетворить не легко; меня не
надуешь". Фрондерство Николая Артемьевича состояло в том, что он услышит,
например, слово "нервы" и скажет: "А что такое нервы?" - или кто-нибудь
упомянет при нем об успехах астрономии, а он скажет: "А вы верите в
астрономию?" Когда же он хотел окончательно сразить противника, он говорил:
"Всё это одни фразы". Должно сознаться, что многим лицам такого рода
возражения казались (и до сих пор кажутся) неопровержимыми; но Николай
Артемьевич никак не подозревал того, что Августина Христиановна в письмах к
своей кузине, Феодолинде Петерзилиус, называла его: mein Pinselchen*.
______________
* мой дурачок (нем.).
Жена Николая Артемьевича, Анна Васильевна, была маленькая и худенькая
женщина, с тонкими чертами лица, склонная к волнению и грусти. В пансионе
она занималась музыкой и читала романы, потом все это бросила: стала
рядиться, и это оставила; занялась было воспитанием дочери, и тут ослабела и
передала ее на руки к гувернантке; кончилось тем, что она только и делала,
что грустила и тихо волновалась. Рождение Елены Николаевны расстроило ее
здоровье, и она уже не могла более иметь детей; Николай Артемьевич намекал
на это обстоятельство, оправдывая свое знакомство с Августиной
Христиановной. Неверность мужа очень огорчала Анну Васильевну; особенно
больно ей было то, что он однажды обманом подарил своей немке пару серых
лошадей с ее, Анны Васильевны, собственного завода. В глаза она его никогда
не упрекала, но украдкой жаловалась на него поочередно всем в доме, даже
дочери. Анна Васильевна не любила выезжать; ей было приятно, когда у ней
сидел гость и рассказывал что-нибудь; в одиночестве она тотчас занемогала.
Сердце у ней было очень любящее и мягкое: жизнь ее скоро перемолола.
Павел Яковлевич Шубин доводился ей троюродным племянником. Отец его
служил в Москве. Братья его поступили в кадетские корпуса; он был самый
младший, любимец матери, нежного телосложения: он остался дома. Его
назначали в университет и с трудом поддерживали в гимназии. С ранних лет
начал он оказывать наклонность к ваянию; тяжеловесный сенатор Волгин увидал
однажды одну его статуэтку у его тетки (ему было тогда лет шестнадцать) и
объявил, что намерен покровительствовать юному таланту. Внезапная смерть
отца Шубина чуть было не изменила всей будущности молодого человека.
Сенатор, покровитель талантов, подарил ему гипсовый бюст Гомера - и только;
но Анна Васильевна помогла ему деньгами, и он, с грехом пополам,
девятнадцати лет поступил в университет, на медицинский факультет. Павел не
чувствовал никакого расположения к медицине, но, по существовавшему в то
время штату студентов, ни в какой другой факультет поступить было
невозможно; притом он надеялся поучиться анатомии. Но он не выучился
анатомии; на второй курс он не перешел и, не дождавшись экзамена, вышел из
университета с тем, чтобы посвятиться исключительно своему призванию. Он
трудился усердно, но урывками; скитался по окрестностям Москвы, лепил и
рисовал портреты крестьянских девок, сходился с равными лицами, молодыми и
старыми, высокого и низкого полета, италиянскими формовщиками и русскими
художниками, слышать не хотел об академии и не признавал ни одного
профессора. Талантом он обладал положительным, - его начали знать по Москве.
Мать его, парижанка родом, хорошей фамилии, добрая и умная женщина, выучила
его по-французски, хлопотала и заботилась о нем денно и нощно, гордилась им
и, умирая еще в молодых летах от чахотки, упросила Анну Васильевну взять его
к себе на руки. Ему тогда уже пошел двадцать первый год. Анна Васильевна
исполнила ее последнее желание: он занимал небольшую комнатку во флигеле
дачи.
НАЗАД ВПЕРЁД
|